{{Герой нашего времени, или Две недели персонального ада Робби Уильямса }}

Робби Уильямс - очень известный и уважаемый в Англии человек. Совсем недавно участник одной из самых популярных групп Великобритании Take That, певец и композитор Робби Уильямс считается на родине едва ли не равным мистеру Леннону - естественно, с поправкой на эпоху, времена и нравы: "Робби Уильямс - Джон Леннон сегодня". Певец, чья группа занималась развлекательной музыкой, сегодня - сольный исполнитель, в чьем творчестве нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало гениальные откровения "самого ехидного "битла", и вдруг - почти Леннон?! Наверное, дело не только в музыке, точнее, - вообще не в музыке: и Леннон, и Уильямс - люди очень известные, а раз так, не важно, каким делом кумиры народов заняты, важно, что народы обожают их и к объективной оценке не способны. Почему Леннон, а не, скажем, Пол Маккартни или Ринго Старр? Скорее всего, потому, что Робби Уильямс - блистательный острослов, неунывающий циник, очаровательный хам, но самое главное: очень талантливый человек. Почти такой, каким был Джон Леннон, правда, в своей музыке.

Два сольных альбома Уильямса - "Life Thru A Lens" и "I've Been Expecting You" - одновременно входят в британский хит-парад, а таким достижением похвастаться могут немногие. У "битлов", правда, до сих пор пять дисков входят в символическую "горячую сотню" самых продаваемых пластинок "всех времен и народов", а в свое время пять их песен занимали высшие пять мест - и не где-нибудь, а в хит-параде США, но у мистера Уильямса все впереди. Он об этом позаботился. Потому что был момент, когда казалось, что впереди только последняя черта, пересекать которую, не добравшись даже до двадцати пяти, слишком рано.

Осенью 1997 года Робби Уильямс собрал в Лондоне пресс-конференцию, на которой заявил: "У меня серьезные проблемы с алкоголем и наркотиками, какое-то время я буду отсутствовать, но вы не волнуйтесь, я буду заниматься своими проблемами". И он действительно исчез из поля зрения поклонников и прессы примерно на полгода, а когда возник вновь, это был уже другой Робби Уильямс - похудевший, но с ясным взглядом и прежней "уильямсовской" улыбкой, от которой умирали девушки и бесились их парни еще во времена Take That. "Проблем больше нет", - внешне беспечно, но с отлично скрываемым внутренним напряжением обронил Робби. Почти два года музыкант отказывался обсуждать эту тему и только совсем недавно согласился дать интервью для нашего журнала.

Сегодня мы вам предлагаем запись беседы Робби УИЛЬЯМСА и журналиста Ксении ПОЛИНОЙ, которая состоялась в конце прошлого года в Лондоне, перед началом американского турне певца.

КОРР.: Когда вы первый раз почувствовали, что становитесь зависимым от алкоголя и наркотиков, и когда впервые поняли, что зависимость мешает вам?
Р. УИЛЬЯМС: Это произошло практически одновременно - я не могу назвать точную дату, как не могу сейчас воспроизвести ход моих тогдашних мыслей, но одно помню отчетливо: в пять часов утра я обнаружил себя перед распахнутой пастью холодильника, дующим прямо из горлышка "Джек Дэниэлс". Не могу сказать, что до этого я не понимал, что со мной происходит, но впервые сформулировал для себя суть проблемы именно тогда, перед холодильником. К вечеру я благополучно надрался и забыл свои умные мысли. На следующий день все повторилось. Потом я стал ловить себя на мысли, что думаю о том, как это прекратить, потом от меня ушла девушка, а как-то раз мать не узнала по телефону мой голос. А когда я отключился прямо в студии, во время записи какого-то сингла, наконец понял: пора завязывать! Но, должен сказать: речь идет только о спиртном, наркотики появились в моей жизни чуть позже.

КОРР.: Каким же образом?
Р. УИЛЬЯМС: А вот это очень интересная и поучительная история! У меня полным-полно друзей и знакомых, прошедших через тот же алкогольный ад, что и я. Все они люди разумные, в какой-то момент каждый из них пришел к естественному выводу, что пора возвращаться к нормальной жизни, но как? Есть накатанный путь: специалисты-наркологи. Даже я пару раз во времена страшных запоев прибегал к их помощи: вызываешь врача, он ставит тебе капельницу с какой- то дрянью, закатывает лошадиную дозу снотворного, через сутки ты приходишь в себя почти человеком. Пару дней рассказываешь всем, как паршиво тебе было вчера и как клево сейчас, проникаешься гадкой мыслишкой, что в любой момент можешь воспользоваться помощью врача, и - а почему бы не выпить еще разок?! Позову доктора, и он сделает мне красиво!
Но так красиво во второй раз почему-то не было, наверное организм все-таки не железный. А потом бывалые, закаленные в боях с бутылкой друзья посоветовали мне выходить из запоев "на кокаине": с рассветом вплываешь в состояние, отдаленно напоминающее бодрствование, - организм отвергает даже воду, из зеркала на тебя смотрит упырь с фиолетовыми глазами, руки трясутся, да и все остальное не лучше, - втягиваешь две "полоски" коки, и ты в порядке! Я попробовал - лучше, чем даже добрый доктор! А через месяц такого "лечения" виски стало мне до фонаря, я крепко "подсел" на кокаин. От которого потянулась цепочка к героину. И тогда я пропал. Я попробовал выползти из ломок при помощи метадона (этим препаратом в США с середины 60-х пытаются лечить наркотическую зависимость, но статистика метадоно-терапии не убедительная. - Ред.), но все кончилось тем, что очень скоро я стал коротать время с бутылкой в одной руке, шприцем в другой и россыпью кокаина передо мной на столе.
Самое ужасное заключалось в том, что я понимал, что со страшной скоростью двигаюсь в направлении кладбища, но никак не мог собраться с мыслями принять решение. Концерты, записи, репетиции, встречи с поклонниками и прессой - всем этим я обязан был заниматься, такая у меня профессия, и единственный способ выглядеть хотя бы немного похожим на человека был только один: продолжать регулировать нечеловеческий обмен веществ наркотиками и алкоголем. Я пил, кололся и нюхал, но все же не терял надежды вернуться к нормальной жизни. Я накупил море книг о наркотической зависимости, перепробовал все растущий в Королевстве травы, ходил к магам и йогам, даже с духами общался, но всякий раз к полуночи оказывался в состоянии полной "отключки". И вот однажды, проснувшись в сравнительно здравом уме, я решил: все, хватит! И на следующий день собрал пресс-конференцию.

КОРР.: Насколько я знаю, вы больше не обращались за помощью к специалистам. Почему?
Р. УИЛЬЯМС: Знаете, как я уже говорил, много моих друзей прошли через то же самое - почти все они валялись по разным клиникам, всех их наблюдали врачи. Один мой знакомый укладывается в нью-йоркский центр Бетти Форд (одна из самых известных в мире клиник, где пытаются лечить от наркотической и алкогольной зависимости. - Ред.) раз в два месяца, как на работу, - как он говорит, там повсюду одни и те же лица: с тем политиком он вместе лежал в прошлом году, с этим гитаристом - два месяца назад, с вон тем "золотым юношей" сталкивается на процедурах уже второй год подряд. Значит, лечение не срабатывает.
Я не подвергаю сомнению квалификацию и знания врачей, но, к сожалению, приходится признать, что бороться с зависимостью мы пока еще не научились. И, кроме того, мне вдруг стало противно: неужели я такой слабовольный придурок, что своими силами не смогу преодолеть свою зависимость?! В конце концов, думал я, на самом деле это не болезнь, а распущенность и нежелание смотреть фактам в лицо, а раз так - я могу справиться!

КОРР.: То есть вы решили пойти путем героя Джина Хэкмена в картине "Французский связной"?
Р. УИЛЬЯМС: То есть?

КОРР.: Вы не видели этот фильм?
Р. УИЛЬЯМС: А что, следовало бы?

КОРР.: Вообще-то, "Французский связной" - детектив, но вас наверняка заинтересовал бы параллельный сюжет: американский полицейский попадает в руки французских наркоторговцев, и те за несколько недель превращают его в наркомана. А после французский полицейский запирает его в камере- одиночке и держит беднягу до тех пор, пока тот, пройдя через адовы муки, снова не становится человеком "без пагубных привычек". Страшно, но убедительно.
Р. УИЛЬЯМС: Обязательно куплю кассету. Да, в общем, что-то в этом роде. Вечером я выпил последнюю бутылку виски, сделал последний укол, вылил в унитаз все запасы спиртного и туда же спустил остатки "порошка". Запер дверь изнутри и выбросил ключи из окна. Утром я умирал в полном смысле этого слова! Выламывало все суставы, бросало из жара в холод и наоборот - в общем, если я попытаюсь описать свои чувства словами, это будут очень неточные и бледные слова. Я пил чай и минеральную воду, которые сосед сверху спускал мне на веревке, несколько раз порывался выброситься из окна, едва не вскрыл себе вены, орал от болей в почках так, что приехала полиция.
Первые дни я кидался на стены и боялся, что схожу с ума. Потом мне хотелось сойти с ума, чтобы не чувствовать боли и избавиться от мыслей о наркотиках, потом я уже было решился спуститься вниз по балконам, и уже было вылез на соседний, но в последний момент что-то остановило меня. И все же дни медленно уползали прочь. И вместе с ним и боль. Постепенно ад отпускал, а внутри просыпалось чувство гордости: я, кажется, сумел! Скажу честно: сегодня те два месяца мучений, из которых неделя была сущим адом, представляются самым важным, самым главным и самым решающим достижением в моей жизни. Два диска в национальном хит-параде - как это мелко, как скромно и, я бы даже сказал, ничтожно!

КОРР.: То есть все то, чем Робби Уильямс занимался до "двух недель ада", как вы это называете, не может быть предметом гордости?
Р. УИЛЬЯМС: Ну, не совсем так, хотя, по большому счету, сформулировано точно. И знаете, я даже могу быть благодарен наркотикам: если бы не они, вряд ли бы я имел шанс доказать себе, что я - человек. Написать красивую песню, очаровать людей, которые купят пластинку с ней - дело нехитрое. Особенно если ты талантлив. А я очень талантлив, да? Ну, конечно! Но сломать Себя, пустить жизнь по совершенно иному руслу и вообще изменить жизнь - к таланту это не имеет отношения. Или, может, это талант совсем иного рода?
Как бы там ни было, я горжусь собой. И, кстати, пройдя через ад, не блокировав его с помощью врачей и обезболивающих препаратов, я знаю точно, что больше не хочу возвращаться в него. Даже в те моменты, когда меня тянет выпить стаканчик-другой, я, как никто другой, знаю, чем это может кончиться и куда привести. Не дай Бог еще раз. А вам не хочется поговорить со мной о музыке? Все же я не только обретший подлинную свободу бывший наркоман и алкоголик, но и немножко музыкант. Немножко талантливый музыкант, как вы считаете?

Я считаю, что Робби Уильямс талантливый музыкант, и мы, конечно же, потом говорили о музыке. И не только его. Но это тема для отдельной статьи. Которая, наверное, рано или поздно состоится. И хотя лично я не большая поклонница того стиля поп-музыки, в котором самоутверждается Робби Уильямс, я уважаю мужество и волю этого человека, который в свои неполные двадцать пять лет мог бы с полным основанием носить титул не только самого коммерчески успешного исполнителя Англии и, да, действительно, талантливого музыканта, но и героя нашего нелегкого времени.

Ксения ПОЛИНА Москва - Лондон - Москва "Ровесник" .5 2000

на главную