{{Робби Уильямс: "Знаменитость - это никакой не царь природы, знаменитость - общественный шут!" }}

- Каково не пить вообще?

Робби Уильямс: Я разочаровался в алкоголе, потому что выпивка вдруг перестала помогать мне справляться с моими проблемами. Более того - выпивка стала самой главной проблемой. А я перестал быть самим собой. Вообще, пьянство - это очень серьезная работа, не терпящая чтобы ее совмещали с чем-то еще. И я бросил пить, - это было непросто, но результат того стоит. Это не значит, что я не могу позволить себе стаканчик-другой виски, и иногда позволяю, но всякий раз мне это нравится все меньше и меньше. Наверное, в конце концов, я перейду на полный отказ от алкоголя.

- Вы отказались и от наркотиков...

Робби Уильямс: Когда я выпивал, меня тянуло в сон - тогда я прибегал к помощи кокаина. На финише я уже не понимал, что именно подкосило меня - виски или кокаин. В моем случае они были так тесно связаны друг с другом, что отказ от одного означал полный отказ и от другого. Но если с виски и пивом я еще позволяю себе шалить, то наркотики для меня табу: если я замечаю, что кто-то на вечеринке готовит "линии", я разворачиваюсь и еду домой. Там у меня постоянно включен круглосуточный канал "Природа" - лучше я буду смотреть передачу про слонов, чем наблюдать, как какой-то придурок сам превращается в слона.

- Вы - алкоголик?

Робби Уильямс: А кто же я?! Почти бросивший пить алкаш! Может, когда-нибудь брошу совсем. А может, снова начну пить, кто знает? Я не зарекаюсь. В конце концов, все зависит от расстояния до ближайшего паба и моего желания двигаться в его направлении.

- Что это такое, быть Робби Уильямсом, расскажите.

Робби Уильямс: Это как "Шоу Трумана": привет, Робби, говорят, ты переехал? Куда? Где это? Ежесекундно я нахожусь под пристальным наблюдением прессы. Зачем? Кому-то кажется, что я знаю ответы на все вопросы, всех интересует мое мнение, а что я знаю? Ничего. Я живу в искусственном мире уже десять лет, я там потерялся. Я уже не знаю, какой я на самом деле, не знаю, счастлив ли я в этом мире, или это вообще не я. И есть ли какой-то другой мир... По-видимому, да, но в нем я должен был бы чувствовать стыд и угрызения совести.

- Как бы вы себя почувствовали, если бы вдруг в одно мгновение лишились всей своей славы?

Робби Уильямс: Наверное, очень плохо. Я не хочу быть "маленьким человеком", которого никто не знает, кроме его мамы и жены. Себя в своем сегодняшнем качестве я не променял бы на все сокровища мира - я люблю свою работу! Я учусь управляться со своей славой, и мне нравится эта наука. Пока еще никто не придумал, как обращаться с этой штукой, вечерних классов по обучению знаменитых людей не существует, хотя, нет - всякого рода церемонии и награждения дурацкими призами есть же! Там начинающие знаменитости учатся у обвешанных всякими побрякушками монстров, как вести себя, шутить, хамить - как чувствовать себя в шкуре царя природы. Знаменитость - это никакой не царь, это общественный шут.

- Вы заметно изменились за последние несколько лет, что было причиной?

Робби Уильямс: Вырос, наверное. Когда мне было двадцать пять (13 февраля ему исполнилось двадцать семь. - Ред.), я буквально бесился от невозможности найти ответ на, казалось бы, простой вопрос: зачем я живу? Я с ума сходил от этого вопроса! В Take That мне не представилась возможность побыть обыкновенным подростком, я пытаюсь воспользоваться этой возможностью сейчас. Правда, уже немного поздновато.

- Каким вы были в школе?

Робби Уильямс: Странно, но я не могу этого вспомнить, - как будто эта страница моей жизни вырвана. Жалко, потому что в школе, кажется, было весело. Помню только, что много смеялся, но почему, над кем или из-за кого?.. Не помню, какие чувства у меня тогда возникали. Наверное, тот мальчишка просто умер.

- У вас много друзей?

Робби Уильямс: Только один. Единственный и настоящий, я знаю его всю свою сознательную жизнь. Он мне все равно что младший братишка, только рядом с ним я чувствую себя спокойно и уютно. С ним я могу говорить о чем угодно, вести себя, как мне вздумается, и он никогда не осудит меня. Такая дружба не имеет цены, она -бесценна, потому что навсегда. Вообще, я трудно схожусь с людьми: мне скоро тридцать, я богат и знаменит Как мне прикажете относиться к тем, кто желает завести со мной дружбу? Может, по большей части, это все очень достойные и благородные люди, но я вынужден быть настороже. Поэтому я предпочитаю уединенные и баснословно дорогие места для отдыха, где меня никто не побеспокоит. Помните мою болтовню про паб? Так вот, это просто болтовня: я не могу позволить себе пойти в паб, а если пойду, либо кто-нибудь напрочь испортит мне настроение, либо я с кем-нибудь сцеплюсь и испорчу настроение и физиономию тому парню. А там, где обычно бываю я, не часто встретишь моих ровесников, так что у меня нет ни единого шанса обзавестись новыми друзьями Да они мне и не нужны.

- Вам не все равно, что о вас думают люди?

Робби Уильямс: К сожалению, не все равно. А кому все равно? Если кто-то так говорит, не верьте! Очень трудно честно говорить о вещах, которые имеют для меня значение, поэтому я стараюсь быть ироничным - на тот случай, если кто-то решит надо мной посмеяться. Но, кажется, я уже подошел к такому состоянию, когда можно этого не опасаться. В смысле, я уже могу быть предельно честным и искренним без всякой иронии. Что больше всего меня беспокоит, так это сомнение в том, что я способен быть по-настоящему искренним.

- Вы когда-нибудь влюблялись по-настоящему?

Робби Уильямс: По-моему, нет. Но я был по-настоящему обручен! Хотя, это не совсем одно и то же. Я бывал очарован и даже одержим женщиной, но еще ни разу не влюблялся. Думаю, две-три девушки, прочитав это, расстроятся.

- С вами трудно иметь дело?

Робби Уильямс: Все зависит от того, с каким именно Робби вы имеете дело, нас несколько. Я могу быть настоящей занозой в заднице, но иногда бываю милым и остроумным малым, с которым приятно поболтать. Может, вы думаете, я - идиот? Вот уж нет! Я не могу быть идиотом, потому что я богатый, знаменитый и очень талантливый музыкант! Можно сказать, гений. Хотя, ближе к вечеру я часто превращаюсь в помпезного кретина.

- Вас когда-нибудь посещала мысль о самоубийстве?

Робби Уильямс: О да! И не раз. Слишком много работы, да ну ее к черту! Проще застрелиться. Слишком много платиновых дисков, в доме не осталось ни одной свободной стены, куда можно было бы их все разом повесить. Лучше я сам повешусь на свободном гвоздике. Кругом сплошные Робби, которые говорят и одеваются, как Робби, - а кто же я? Проще утопиться. Если серьезно, то, по-моему, каждый в тот или иной момент жизни обдумывал перспективу самоустранения - это же всего-навсего защитный механизм. К счастью, большинство людей только думают о самоубийстве и никогда не доводят дело до конца. А поразмыслить о том, что может произойти, если тебя не станет, полезно: ты просто размышляешь о модели идеального мира. А вообще, о самоубийстве задумываются люди с хорошим чувством юмора: оказывается, можно представить себе ситуацию, на которую ты не будешь оказывать никакого влияния, это очень смешная мысль, потому что обычно мы склонны видеть себя в центре любого события. Если кто-то умеет рассуждать иначе, это очень остроумный человек.

- Можете припомнить самый грандиозный момент в вашей жизни?

Робби Уильямс: Стыдно признаться, но, видимо, это был самый первый прием "экстази". Не призываю никого принимать наркотики - это страшное дело, парни, можете мне поверить, - но я любил весь мир, а мир обожал меня! Правда, потом я чуть не сдох.

Перевела с английского
Ксения ПОЛИНА

"Ровестник", № 3, 2001

на главную

Рейтинг@Mail.ru

Сайт создан в системе uCoz